Мастер Нагаи поднял бровь и посмотрел на меня с некоторым удивлением:

— Господин Такаги, вы хотите отправиться к Ватанабе один? Ведь это может быть ловушка!

— Ну-у-у, — протянул я неохотно. — Вообще-то Мизуки Сато хочет послать бойцов, чтобы они подстраховали…

— Да? Может быть, я тоже смогу пригодиться? Всё-таки это дело нешуточное?

— Мастер, я думаю, что вы больше пригодитесь здесь, — улыбнулся я в ответ. — Иначе кто разберет снадобья и зелья, которые мы вам притащили?

Нагаи посмотрел на меня, чуть пожевал губами, а после кивнул. Его синее кимоно проплыло по воздуху, когда он направился к дверям поместья. Я остался стоять на месте — меня ведь не приглашали. Уже у дверей он обернулся:

— Вы правы, господин Такаги. Я больше пригожусь здесь. Сейчас я принесу то, что вы просили.

После этих слов он скрылся в дверном проеме. Я себя оттаскал за вихры — надо было как-то помягче со стариком. Вот если бы у меня похитили друга, то я точно бы не усидел на месте, а тут…

Мда, грубость — моё второе имя.

Оставалось только вздыхать и сожалеть о сказанных словах. Я этим и занимался вплоть до возвращения мастера. Небесное кимоно снова возникло на ступенях. Лицо мастера ничего не выражало, кроме вежливого участия. За такой маской могло таиться что угодно, как гнев, так и улыбка. Я сделал упреждающий шаг:

— Мастер, я хочу извиниться за свои последние слова. Конечно же я не откажусь от вашей помощи, но в данной ситуации вам лучше оставаться здесь и быть на связи. Если вдруг понадобится мобилизация сил старой гвардии, то мне будет гораздо легче связаться с вами по телефону. К тому же, вы и в самом деле можете помочь Масаши с эликсирами. А это уже очень многое значит для нас!

— Я понимаю вас, господин Такаги, — мягко улыбнулся мастер. — Понимаю и ничуть не сержусь. Я уже стар для погонь и драк, но у меня есть огромные познания в науках и магии. Ваши слова только напомнили мне о том, что наше время проходит и приходит время молодых и дерзких. Таких как вы… Нет-нет, не надо кланяться, это не обвинение, ведь мы тоже когда-то были такими. Знали бы вы, сколько сердец разбил ваш сэнсэй… Но впрочем, об этом мы можем вспомнить, когда соберемся за общим столом, а пока… Пока что вот мешочек с порошком, достаточно одной щепоти. А это… — он протянул небольшую скляночку с зеленоватой жидкостью. — Это зелье увеличивает скорость. Думаю, что оно вам пригодится. Если не сегодня, так завтра…

А ведь завтра у меня «Черное кумитэ»…

— Конечно же пригодится, — поклонился старику и не удержался, чтобы не сжать его в объятиях. — Всё будет хорошо. Я не допущу, чтобы с сэнсэем что-либо случилось.

— Ну будет-будет, — похлопал мастер по спине. — К чему нам эти телячьи нежности? Господин Такаги, сделайте все возможное и не теряйте лица.

Почему-то последние два слова он выделил чуть изменившимся тоном. Я сначала подумал, что это от избытка чувств, но настоящую причину понял уже потом, гораздо позже. Ещё раз поклонившись, мы распрощались друг с другом.

Глава 18

Вскоре я был на месте. Небольшой переулок для бедноты жил своей жизнью, пахло горелым маслом, специями, и над всем этим висел тяжелый запах сушеной морской капусты. Если вы не знаете, как она пахнет, то понюхайте роллы, завернутые в нори — уверяю вас, что запах не из приятных.

В эту прогорклую вонь вносили свои ароматы выхлопные газы проезжающих машин. Чахлые деревца пытались выжить среди такого благолепия. Чумазые детишки носились с воплями, играя то ли в «догони-меня-кирпич», то ли в «полицейские-воры».

Я присел в кафе Кинрю на замызганный стул. На пластиковой поверхности стола было выцарапано ножом великое изречение «Я трахнул Акаи!» Какой-то посетитель явно желал поделиться новостью, но вот из-за отсутствия друзей ему пришлось рассказать только столу и тарелке с лапшой.

И этот стол, и аромат, и общая обстановка почему-то напомнила мне пригород Санкт-Петербурга. Те места, куда не ходят туристы, зато забегает местная клиентура. Беднота она везде похожа и одинакова.

Я покосился на меню — заламинированый лист простой бумаги с информацией о блюдах. Стандартная для уличных кафешек еда. Безо всяких изысков — лишь только желудок набить перед погоней за очередной возможностью поесть.

— Добрый день, молодой человек, — подошел ко мне пожилой официант. — Чем мы можем порадовать вас?

— Добрый день, — ответил я приветливо. — Будьте добры — такояки, кацудон и тайяки с молочным улуном.

— Хорошо, через пять минут всё будет подано, — с улыбкой сказал официант.

Предпочитаю вести себя дружелюбно с теми, кто приносит еду. Мало ли что может попасть в тарелку, пока человек несет тебе её с кухни? А так… Если человеку улыбнешься, покажешь внимание, а не просто буркнешь заказ и уткнешься в телефон, то уже меньше рискуешь нарваться на слюну, серу из уха или ещё чего похуже, скрытое в шоколадном соусе.

Исподтишка осматривался. Гадал — каким же будет этот самый стукач Ямато Ватанабе?

Через пять минут принесли на вытянутой тарелке восемь шариков такояки, обильно посыпанных тертой редькой-дайкон, свиную котлету-кацудон с чашкой риса, и печенье-тайяки с небольшим чайничком. Так как у меня завтра бой, то нужно нормально закинуться углеводами и белками, чтобы хватило энергии на весь поединок. Или чтобы просто хорошо пожрать перед смертью…

Я положил на стол деньги за заказ. Добавил на чай, но официант отодвинул деньги с улыбкой:

— Ваше присутствие уже радость для нас, а чаевые включены в стоимость заказа.

— Я так хотел отблагодарить за вашу работу и… Возможно, мне придется уйти через заднюю дверь, так что надеюсь на понимание и сотрудничество.

— Даже так? — поднял бровь официант. — Молодой человек из полиции? Может показать жетон?

— Молодой человек из противоположной организации, — всё с той же улыбкой произнес я. — Татуировку показать?

— Не нужно, я верю вам на слово.

Мне показалось, что официант даже чуть слышно выдохнул. Похоже, что полицию в этом месте не очень жалуют. Или на кухню покупают не всегда сертифицированное мясо.

Конечно же у меня нет никакой другой татуировки, кроме той, что на лице, но официанту зачем это знать?

Как говорил мой наставник по другой жизни майор Слава Соколов: «Хороший понт дороже денег». В качестве примера даже рассказал, как однажды под великим хмелем прошел по вражескому аулу ночью, переговариваясь по рации с другом, который ждал на блок-посте. Вещал тогда майор об эскадрилье вертолетов, которые вот-вот должны прилететь за ним, об армаде танков, которые через пять минут подкатят, и о месте, где находится. Говорил, чтобы живого кустика тут не оставили, если вдруг перестанет выходить на связь. И так убедительно это делал, что ни один бородатый поселенец не встал на дороге с ножом в руке.

— Так что возьмите и мы останемся довольны друг другом, — протянул я купюры.

— Ну что вы, мы и так рады помочь тем, кто нам помогает, — вновь отодвинул деньги официант. — А если вы скажете доброе слово о нашем ресторане своим друзьям, то окажете ни с чем не сравнимую услугу.

Мы бы могли ещё минут десять обмениваться любезностями и передвигать деньги по счастливой новости о том, что какой-то посетитель трахнул Акаи, но еда остывала, поэтому я просто кивнул и убрал предмет спора в карман.

— Я обязательно расскажу. Но у меня к вам будет ещё небольшая просьба. Я тут жду одного товарища, можно ему принести ещё одну пиалу, когда он подойдет? Пусть попьет чай, приготовит желудок к приему пищи…

— Конечно же можно. Всё будет сделано. Приятного аппетита, — чуть поклонился официант и отошел в сторону.

В Японии принято чавкать и прихлебывать, чтобы показать — как нравится пища. В качестве благодарности я расчавкался так сильно, что даже воробьи с другой стороне улицы начали поглядывать на меня — не выпадет ли чего из лохани у этой свиньи?