— И мою награду заберите, милостивый господин император, — поднялся Киоси. — Господина Такаги я знаю очень давно и не раз был обязан ему жизнью. Если ваша щедрость позволит принять свой дар обратно и переправить его в пользу господина Такаги, то вы сделаете меня самым счастливым человеком на Земле.

Гул уже почти перешел в ор. Люди не могли поверить тому, что сейчас происходило. Они никогда не видели, чтобы отказывались от императорских наград.

— Великий император, — подал голос Такаюки. — Если моя лепта принесет необходимый вес словам господина Такаги, то я тоже прошу передать ваш дар в его пользу. Господин Такаги показал себя исключительно с хорошей стороны, и я должен признать, что он больше других достоин стать аристократом.

— Вы трое отказываетесь от моей награды? И вы хотите, чтобы только один из вас получил большой дар? И всё это во благо любви и дружбы? — покачивая головой спросил император.

Мы все поклонились в ответ. Воцарилось молчание. Такая повисла тишина, что было слышно как пролетела муха. Мухе было пофиг на все церемонии — у неё были более важные дела за оградой конюшни.

— Господин Токугава, если бы у вас были такие генералы, то я был бы спокоен за судьбу страны, — проговорил император после паузы. — Если они так безрассудно бросаются на помощь незнакомым и как осмысленно отказываются от благ в пользу друзей… Я тронут до глубины души, мои верные вассалы. И да, я своей властью награждаю господина Такаги титулом аристократа и даже дарую ему герб — голову тигра в круге. А указ о назначении господина Такаги титулом кагэ в ближайшее время подготовит мой личный секретарь — господин Абэ. Назовем его… Назовем его Свиток Тигра! Да, весьма чудесное название для награждения такого бесстрашного человека и его друзей. Сказать по чести — я поражен вашей дружбой, смелостью и самоотдачей. И я счастлив, что среди моих подданных есть такие превосходные люди! Честь вам и хвала!

— Честь и хвала! — в один голос воскликнули находящиеся в зале.

А мы вчетвером согнулись в поклоне перед могущественным императором. В моей голове звучало только одно название — Свиток Тигра…

И где-то на подсознании плыло то, что я теперь аристократ. Свершилась мечта идиота. Я улыбнулся…

Глава 24

Завтра наступит новый день. День, который мы так ждали…

Весь вечер мы праздновали нашу небольшую победу. Друзья искренне радовались за моё получение аристократического титула. Да и я, признаться, был доволен, как черт. Нет, ну всё-таки в своём времени мне пришлось бы из кожи вон вылезти, чтобы получить титул и герб, а тут…

Да, меня слегка покоробило то, что император передаст Свиток Тигра господину Абэ. На какой-то миг мне показалось, что это дальний предок того самого Абэ, чьего сына я в своё время отправил на тот свет. И если это именно так, то надо бы этот свиток свистнуть по-тихому, да и отправиться домой.

— Да-да, именно так, — кивнул Норобу. — Всё так и будет. И нам нужен Свиток Тигра, чтобы перейти в наше время. Он связан с перемещением сюда и он же отправит нас обратно.

— Интересно, а что хоть написано в том свитке? — спросил Такаюки.

— Восхваление Такаги и присуждение ему титула. А также ещё какие-нибудь приятные слова. Изаму-кун, ты когда станешь аристократом — будешь навещать своего старого сэнсэя? — спросил с ехидцей Норобу. — Или отправишь его на покой, доживать свои дни среди детишек "Вокзала мечты"?

— Сэнсэй, я-то думал, что ты моих детишек будешь нянчить, — с улыбкой парировал я. — Будешь ковыряться в песочнице, менять пеленки, бубукать и прочее-прочее-прочее…

— Бубукать? Нет, ты сказал "бубукать"? — трагически возвел Норобу очи к потолку. — И я всё это время мучился с тобой ради того, чтобы потом бубукать обосранным деткам? Ты так видишь для меня счастливую старость?

— Сэнсэй, ну, можешь не бубукать, а просто бухтеть, вот как сейчас… Они же всё равно по началу не разберут — бубукаешь ты или бухтишь… Ай, не бросайся суши, это негигиенично!

— Да я в тебя сейчас не только суши запущу, я ведь и палочками нашпиговать могу так, что дикобразы позавидуют!

После этого мы пять минут предавались разминке после еды. Я убегал, счастливо хохоча, а сэнсэй догонял, не менее счастливо бурча и обещая обрушить на мою голову все небесные кары. Гоэмон, Киоси и Такаюки опасливо жались к стенкам, не желая попадаться на пути двух летящих молний.

На самом деле я не то, чтобы был в восторге, но внутри теплела одна мысль — я теперь в той самой когорте, которая правила миром. И мысль грела не от того, что я могу теперь плевать на других, а они передо мной будут делать "ку", а от того, что я стал на шаг ближе к тому, что теперь ничего не мешает мне сделать Кацуми предложение.

Если Свиток Тигра появился здесь, а потом нарисовался в моём времени, то это могло означать только одно — подтверждение моего титула будет. Нам осталось только вернуться в свое время и там открыть содержимое Свитка народу. А уж за этим дело не встанет, тем более, что император ясно сказал — у кого его искать.

Вот только одна мысль меня неожиданно ударила — если содержимое свитка было известно потомку господина Абэ, то нападение сына этого потомка с друзьями было совершенно точно не случайным. И тогда вставало на места и появление сына господина Абэ с сотоварищами в доме утех, и борьба кицунэ против меня, и даже преследование господина Мацуды, результат которого перенёс меня в новый мир — это все из-за этого долбанного Свитка!

От этой мысли я даже запнулся и через миг растянулся на полу — костлявая нога сэнсэя воспользовалась заминкой и наградила меня знатным пенделем.

— И так будет с каждым, кто не уважает своего оябуна! — воскликнул сэнсэй.

— Да-да, а дальше можно и фалангу мизинца отрезать, — с усмешкой поддержал Киоси.

— Зачем фалангу? — с недоумением спросил Такаюки.

— А чтобы больше привязать бойца к группировке, сделать его более зависимым, — пояснил Норобу. — Без фаланги мизинца не так уж просто удержать катану. А новая ошибка ещё больше привяжет бойца к группировке — ведь это будет уже неполноценный боец…

— Жестоко, но справедливо. У самураев произошло бы изгнание или вообще смерть, — заметил Такаюки.

— Да, ведь кодекс якудзы можно приравнять к кодексу Бусидо. Так и ронинам легче будет привыкнуть, и порядка будет больше. Ведь без порядка наступит хаос, и он уничтожит всю группировку за считанные годы, — ответил Норобу. — А так, помогая бедным людям и блюдя честь, мы можем сохранить и развить группировку якудзы на столетия. Возможно, даже императорская власть уйдёт, а якудза будет существовать дальше.

— Император уйдёт? — спросил Такаюки. — Разве такое может быть?

— Или не уйдёт, но всю власть отдаст под сёгунат. А вот как раз такое точно может быть, — покачал головой Киоси. — Будет император что-то типа украшения на обширном столе Японии: вроде и красиво, но с другой стороны, если его убрать, то ничего особенно не изменится.

— Ладно, друзья, поднимем же отёко за нашу победу! — произнес Гоэмон, разливающий сакэ по чашечкам.

— Да, поднимем! — подхватил Такаюки. — И пусть наши враги трепещут перед нами!

— Пусть наши друзья не поворачиваются к нам спиной, — улыбнулся Норобу.

— А наши женщины будут думать только о нас, — подхватил Киоси.

— А наши дети всегда будут честными и справедливыми по отношению к другим. И всегда защищают бедных и несчастных! — кивнул я.

Когда же мы потянулись за чашечками, то Гоэмон неожиданно решил встать, неловко двинул коленом и опрокинул столик с налитыми отёко. Я мог бы поймать, и уже было дернул рукой, когда наткнулся на твердые пальцы Норобу. Сэнсэй тут же убрал руку и едва заметно дернул головой влево-вправо. Чашечки упали, выплеснули из своих внутренностей саке и три штуки тихо звякнули, пуская трещины по бокам.

— Эээх ты, раззява, — с легкой укоризной протянул Норобу. — Всю посуду разбил.