Нам дали месяц на восстановление. Чтобы мы смогли успокоиться, немного нарастить жирок и отдохнуть. Весной нас ждали международные военные игры, а к ним нужно будет хорошенько подготовиться. Так что спустя месяц нас ждали прежние изматывающие тренировки, а пока…

Пока что мы кайфовали.

Надо всё-таки отнять у человека его привычное состояние и погрузить в бедственное положение, чтобы он понял — как раньше он был счастлив.

Мы похоронили Тигра. Шакко отплакала по нему положенное время. Мало кто на похоронах удержался от слез. Прибыли даже оябун Сато и вакагасира Мизуки — всё-таки Тигр когда-то состоял в Казено-тсубаса-кай. О Тигре сказали много хороших слов. Он плакал навзрыд в моей голове.

Кстати, за этот месяц Тигр так достал меня своей болтовнёй, что я упросил сэнсэя провести ритуал перемещения. Похожий ритуал мы совершали с духом Казимото и на этот раз Тигр обрел новое тело.

Тело серебряного орла!

То есть он стал летучим оружием, которое сопровождало серебряные доспехи. Только тогда я вздохнул свободно. Голос в голове порой был не очень хорошей вещью. Это намекало на сумасшествие.

С орлом мы быстро скорешились. Тигр понимал меня с полуслова — с полумысли. Он и сам радовался тому, что может говорить. Вот только… Окамото запретили ему покидать бункер. Тигр ожил, но…

Но лучше уж так, чем голосом в моей бедовой голове…

Такамото отстрадал по своему потерянному сыну. Он сделал небольшой каменный памятник на берегу Токийского залива и иногда ходил туда, посидеть в тишине и полюбоваться мутными водами.

Белошерстный котенок пока не приходил. Зато статуэтка выросла до груди! И грудь прорисовывалась очень и очень приличная!

Учеба продолжалась своим ходом. Но на этот раз я уже не снижал бдительности — на всякий случай. Когда был на улице, то постоянно проверял наличие хвоста.

Мы гуляли с Кацуми, наслаждались временем отдыха. Ходили по ресторанам, кино, театрам. Ценили каждую секунду, проведенную вместе.

Ближе к концу месяца семейство Окамото пригласило меня в гости. Я прибыл к ним. Меня провели в секретный бункер. Там уже были все те люди, с которыми я говорил по поводу мыслей о нападении на Россию. То есть ректор Одзава, Кенджи Утида, семейство Окамото, мастер Нагаи.

Они все сидели за большим столом и кивнули, когда я появился в дверях. Во главе стола стоял большой экран.

— Присаживайся, Изаму-кун, — сказал Сейташи Окамото. — Мы всё взвесили, приняли решение и сейчас хотим поговорить с человеком. Линию пришлось защитить всеми известными и неизвестными способами. Но надеюсь, что наши усилия окупятся в дальнейшем. Присаживайся и начнем.

Я сел рядом с Масаши. Непонимающе взглянул на него.

Сейташи Окамото щелкнул несколькими клавишами. Экран вспыхнул картинкой, на которой появился знакомый по фотографиям и видео человек. Император России…

Круглолицый мужчина с выразительными глазами и высоким лбом. Он взглянул на нас и чуть улыбнулся:

— Добрый вечер, господа. Рад приветствовать каждого из вас…

Алексей Калинин

Якудза из другого мира 11

Глава 1

Киоси отвалился от стола и, отдуваясь, ослабил ремень на пару дырочек:

— Фух, ну и красота же! Как же приятно пообедать в хорошей компании, да при том ещё и так вкусно…

Мы сидели дружной компанией на территории базы и отдавали должное кулинарному мастерству Мэдоки. А она расстаралась от души. Даже вечно голодного тануки накормила, а это почти никому не удавалось.

Я тоже неторопливо насыщался, посматривая на присутствующих за столом. Сэнсэй Норобу настоял на том, чтобы наш стол, где имели право заседать только он сам, ваш непокорный слуга, Киоси, Малыш Джо и Шакко, отставили к окну, а всем остальным он запретил садиться за этот "особенный" стол. Из окна открывался вид на кусочек Токийского залива, и сэнсэй всегда садился так, чтобы его видеть.

Этой манипуляцией Норобу выделил нас из толпы мототаксистов, мол, начальники всегда должны сидеть чуть поодаль от рабочих. Чтобы таким образом подчеркнуть свою важность. Сколько я с ним не спорил, но сэнсэй был непоколебим. Он каждый раз садился за "особенный" стол и заставлял нас садиться рядом с ним. Если же мы садились в другом месте, то…

Тогда Норобу заставлял палочки ломаться, тарелки подпрыгивать, столы подскакивать. Причем не только у нас, но и у других людей в столовой. Ему, как бессменному учителю босса мототаксисты стеснялись выказывать недовольство. А парочке непостеснявшихся Норобу живо объяснил — почему он является бессменным учителем. В своё оправдание он потом целую неделю носил цветы в больницу для пострадавших.

Шакко, Малыш и Киоси первыми сдались и начали садиться за отдельный стол. Я держался до последнего. Но в итоге против меня бессловесно ополчились даже мототаксисты-босодзоку. Они начали специально занимать все места в столовой и мне ничего другого не оставалось, кроме как валить к улыбающемуся сэнсэю.

В общем, этот престарелый террорист умел настоять на своём.

Приближались международные военные игры и мне меньше всего хотелось с ним спорить. Он и ещё один учитель, дух которого обитал в игрушечном медвежонке, активно готовили меня к неприятностям, которые могут произойти на играх. А уж то, что неприятности будут — сомневаться не приходилось.

Зато сегодня утром Киоси по большому секрету сообщил, что придумал способ отомстить старому учителю. На это я посоветовал ему три раза подумать, а потом вообще выкинуть эту идею из головы. Но, если тануки что-то задумал, то свернуть с пути это непоседливое существо будет невероятно трудно.

— Да, сегодня кулинарное мастерство госпожи Мэдоки явно вышло на новый уровень, — кивнул сэнсэй. — Получилось очень вкусно. И ведь как питательно, если уж тануки наелся. Госпожа Мэдока, примите наши общие поздравления — сегодня обед вам удался на славу!

Довольная Мэдока показалась из-за стойки раздачи и поклонилась. Я захлопал первым, меня поддержали мототаксисты. Аплодисменты получились зачётными. И в самом деле сегодня обед вышел на славу, так что хлопки были от души.

— Ой, ну что вы, — отмахнулась польщенная Мэдока, у которой от похвалы раскраснелись щеки. — Сейчас ещё чай будет готов…

— У-у-у, — пронесся по столовой восхищенный гул.

Чай у Мэдоки получался необыкновенным. Она не рассказывала рецепт, но мне что-то подсказывало, что улучшение вкусовых качеств не обошлось без применения оммёдо. И ведь придавало сил, снимало усталость и не содержало никаких побочных эффектов. Поэтому я предпочитал не углубляться в содержание стакана. Мэдока показала рецепт сэнсэю, тот одобрил и подтвердил, что ничего опасного для организма данный напиток не несет. А как известно то, что нас не убивает, только делает нас сильнее.

— Ух, обожаю чай госпожи Мэдоки, — снова подал голос Киоси. — Вот прямо как бальзам на душу. Прямо как праздник… Словно в лотерею выиграть… Кстати, сэнсэй, а вы помните, что сегодня утром была лотерея «Лото 7»?

— Какая лотерея? — хмыкнул сэнсэй. — И почему мне до неё должно быть дело?

— Да вы чего? Неужто забыли? Вот я так и знал, что у вас из-за старости с памятью не очень хорошо стало…

Шлёп!

Сэнсэй одним неуловимым движением отвесил подзатыльник Киоси. Вроде бы шлепнул легонько, но тануки нырнул носом вперед и попал точно в пиалу с соевым соусом.

— Сурово, но справедливо, — пробасил Малыш, наблюдая за экзекуцией. — Нужно возраст уважать.

— Да я чего? — проныл Киоси, выныривая из пиалы. — Я же только добра хотел… Я же подарил вам неделю назад билет, думал, что вы будете смотреть. А вы…

По его лицу расплескались коричневые капли, превращая мордашку в пародию на карту атласа, над левым веком прилипла рисинка. Он обиженно шмыгнул носом и вытер лицо влажным полотенцем, предназначенным для обтирания рук.

— Ещё вопросы есть? — спросил сэнсэй, как будто ничего не произошло.