Ничего, и Миха познакомиться. Со временем.

- Он приказал отравить меня?

- Сказал. Внизу. Много. Отрава. Разная. Много. Надо взять. Такую… отдать ему. А он уже сам. Только взять.

- И ты взял?

- Д-да.

- Почему этот яд?

- К-какой успел. Тут… пусто не бывает. Надо было быстро.

- Ничего не пропало.

- Я… отлил. Он дал. Склянку. Я взял, где больше. И отлил. Мало. Сказал, что. Он сам. Потом.

- И когда я отправил тебя за водой, ты подал знак, так?

- Н-нет. Он сам. Дал. Кубок. Велел отнести.

- И ты понял, что там отрава?

- Д-да.

Вот и все, если подумать. Миха поглядел на Миару, может, еще чего спросить? Только чего? Да и маги выглядят откровенно хреновато. Винченцо вон зеленый весь. И пот катится градом. Губу закусил.

- Что ж… отпускай, - Миха отступил. – Покойся с миром.

Мертвец захрипел.

И затих.

А Винченцо, пошатнувшись, начал заваливаться на бок. Миха его только и успел, что подхватить, правда, запоздало подумалось, что и сам он не так уж и силен. Но с другой стороны мага придержал стражник.

Помогли сесть.

И воды подали.

Винченцо пил жадно, едва не захлебываясь. А вот Миара мягко опустилась на то самое, Михой облюбованное, креслице, и сказала:

- Подозреваю, что почтенный Гхвар, кем бы он ни был, тоже мертв.

И главное, права ведь оказалась.

С вершины пирамиды город казался маленьким, игрушечным даже. Похолодало. Ночь принесла покой, и пусть камни, нагревшись за день, дышали жаром, но Верховный дышал полной грудью.

Боль и та утихла.

- Зачем мы здесь, - маг вот поежился. – Или вы все же решили от меня избавиться?

Это прозвучало почти как шутка.

Это было шуткой.

Почти.

- Если случится такое, я подарю тебе быструю смерть, - пообещал жрец и опустился на камни.

- А… здесь можно? Сидеть? – маг озирался.

И ведь не в первый раз он на вершине.

- Отчего нет?

- Боги ведь.

- И что?

- Я не хочу оскорбить чужих богов.

- Богов оскорбить сложно.

Маг осторожно опустился на плиты. Поежился.

- У вас иначе? – поинтересовался жрец.

Ночь только-только входила в силу. С востока наползала тьма, а на западе еще догорали солнечным пламенем облака. Еще немного и тьма станет непроглядной. Луна ныне тонким серпиком, и не помешает. Зато вот звезды ярки.

Ждут.

- Не знаю, честно говоря. В городе есть храмы, но я в них не заглядывал. Магам… магам боги ни к чему. Им надо верить в род, которому они служат. И в силу этого рода.

- И ты верил?

- Верил. Что мне еще оставалось делать. Так зачем мы здесь? Признаюсь, здесь и вправду спокойно. Никогда-то я не чувствовал себя настолько спокойно. Наверное, поэтому и стал столь говорлив. Извините.

- Ничего, - Верховный понимал его. – Смотри. Небо.

Черное. Бескрайнее. Оно усыпано звездами, и те кажутся глазами, предков ли, богов ли, зверей ли, что ждут небесных охотников.

Не важно.

Они смотрят. Уже молча. И маг начал понимать. А когда небо разодрала белая вспышка, он уверился, что догадка его верна.

Еще вспышка.

И снова.

Небо будто раздирали когти невиданных зверей. И тьма спешила зарастить раны.

- Сегодня двадцать две, - сказал Верховный, когда небо унялось. – Вчера – одиннадцать. До того седмицу было тихо, и я понадеялся, что оно улеглось.

- Нет, - маг все еще глядел ввысь.

Звезды считал?

Они незыблемы. Как много лет тому, когда Верховный только-только попал в храм и был приставлен в ученики звездочета. И отрадно видеть, что на своем месте прекрасная Дева. И смиряет кротостью своей она дикого Змея. А чуть дальше вознес руку с копьем Воин. Все так же готов он разить Химер.

Для звезд время идет иначе.

- Значит, начинается… - маг вздохнул и поднялся на ноги. – Или… просто совпадение?

- Не знаю, - честно ответил Верховный. – Небо порой исторгает звезды. И я велел поднять записи. В прошлый год отмечено сто сорок три падения. За год до того – тридцать девять. Еще раньше – почти две сотни. Их всегда-то больше или меньше. Случаются ночи, когда небеса пылают белым светом, а после наступают иные, полные покоя. И мне хочется верить, что я ошибаюсь.

- Но не выходит? – маг подал руку, и Верховный принял её.

- Нет. На душе неспокойно.

- Теперь и у меня. А знаете, я только сейчас понял, что никогда-то и не смотрел на небо. Я покупал порой звездные карты. В городе есть люди, которые зарабатывают их составлением, хотя давно уже наука отказалась признавать влияние небесных фигур на земную ритуалистику, но старая школа требует учитывать расположение сфер. Так вот, я покупал. Все покупают. А вот чтобы самому смотреть… только здесь.

Верховный поднялся.

Как ни странно, но ныне он чувствовал себя на диво спокойным, будто тяжесть, которую он нес в душе, и вправду разделилась на двоих.

- И это удивительно, - но вот испуганным маг не выглядел. – Небо.

Как и писцы, и наблюдатели, и все те люди, которые привычно делали записи. К утру уже новый лист ляжет на стол Верховного, и в нем подробно будет сказано, сколько звезд покинуло небосвод, и где они были видны.

Может… так и надо?

И все-то его беспокойство происходит от иного. От слабости, от неуверенности в себе? Может, и нет причин ожидать иного?

- О тех временах известно немного, - маг снова заговорил лишь, оказавшись у подножия пирамиды. Спуск был долог и мучителен. Но Верховный сумел.

Правда, теперь с новой силой заныли суставы.

И кости тоже.

Утром он уже не поднимется. Давно не поднимается на пирамиду, отдав право приносить жертву тому, чья рука не дрогнет.

- И то, что известно, на самом деле… я бы не слишком верил.

- Отчего?

- Описания размыты. А те, которые есть, они… написаны были много позже. Со слов тех, кто слышал тех, кто когда-то в годы юные сумел увидеть. Или вовсе писаны были они во славу рода. А стало быть, правды в тех записях, если и есть, то малая толика, - маг остановился, поглядев на Верховного. – И мне бы хотелось сказать, что случившееся единожды не повторится.

- Но?

- Но беда в том, что все может повториться. И огненный дождь, почти уничтоживший мир, в том числе. Я, если вы позволите, вновь отпишу моему другу.

- Буду рад.

- Надежды немного. Но… такие бедствия… я слышал теорию, что любые бедствия возможно предсказать. И приближение их очевидно, но уже потом, после того, как все произошло. Что предваряют их, когда чудеса, когда иные катастрофы, малые, но меняющие мир. И стало быть, если выпадет нам понять, какие приметы возможны, помимо падающих звезд, то… возможно нам удастся понять. Узнать. Почувствовать?

Он замолчал.

И молчал долго. Слишком уж долго. У Верховного возникло недостойное желание поторопить мага. Но вот он вздохнул и ответил.

- Но если и так, то мы будем делать? Если это и вправду… если мир снова встанет на край гибели?

И Верховный честно ответил:

- Не знаю.

_____________________

Спасибо всем за поддержку!

Хочу предупредить, что в среду, вероятно, не смогу выложить продолжение. Уезжаю. Так что или в четверг, или уже в пятницу.

Глава 14

Глава 14

Ирграм не удивился, что в замок их не пустили.

Всадники довезли почти до самых стен, вблизи выглядевших именно так, как подобает замковым стенам – серыми каменными и неприступными. Кольцо рва охватывало замок с одной стороны, подбираясь с другой к каменной пропасти, весьма глубокой с виду.

Тут же, по другую сторону рва, куда менее глубокого, нежели пропасть, но все одно внушавшего уважение, встал палаточный лагерь. Тряпичными холмами возвышались шатры, одни поновее и даже почти роскошные, другие – грязные, затасканные, порой и вовсе будто из тряпья сооруженные. Горели костры. Бродили люди.

То тут, то там меж шатрами виднелись убогого вида лачуги, явно стоявшие задолго до лагеря. Сложенные из глины и соломы, с кривыми стенами и гнилыми крышами, они гляделись едва ли не более жалко, нежели те уродливые шатры, которые уже прикрывала темнота.