— Да? Но если поднять цену, то это может отпугнуть уже прикормленных клиентов, — поднял я бровь. — Ведь с увеличением стоимости ингредиентов поменяется и стоимость блюда.

— Вот это как раз спорный момент. Я заметил по васаби, что его покупают уже в готовом виде, когда как лучше брать в порошкообразном — так выйдет дешевле и не будет посторонних примесей. Консерванты, загустители, рапсовое масло, крахмал, кукурузная, соевая мука, уксус — всё это играет на усиление вкуса, но по факту создает дополнительную стоимость. Заменив пасту на порошок и разводя перед приготовлением, вы только выиграете в цене. Она как раз и компенсирует ваши траты на нори класса голд. Так что покупатели даже не увидят увеличение стоимости, зато почувствуют новый вкус и будут советовать другим ваше кафе, — улыбнулся Сато.

Мы с сэнсэем переглянулись, после чего я занес заметку в телефон, чтобы не забыть. Деньги никогда лишними не бывают, так что если посетителей станет больше, то и прибыль увеличится. А с увеличенной прибыли можно и новую ресторацию забабахать.

— Увы, это всё, чем я могу отблагодарить вас, — виновато развел руками Сато.

— А как по мне, так нормальный хавчик! — произнес Тигр.

— Да и для меня пойдет. Главное, чтобы было много, — проговорил Малыш Джо.

— А как по мне, то кто-то слишком много разговаривает! — нахмурился Киоси.

— Просим прощения, старший брат, — тут же склонились два якудза.

Немного забавно было наблюдать, как два здоровенных лба признают старшинство маленького тануки. Уважают…

— И я прошу прощения, господин Такаги. Могу ли я попросить вас о последнем одолжении? — спросил Сато.

— Ну, не всё, что угодно, но всё, что в моих силах, — кивнул я в ответ.

— Могу ли я позвонить с вашего телефона сестре? Пусть голос Мичико добавит уверенности в моё сердце.

— Да, конечно, — протянул я мобильник.

Сато встал, поклонился всей честной компании, после чего отошел к саду камней, набирая номер телефона.

Я посмотрел на сэнсэя. Тот с непроницаемым лицом жевал булочку. Я нахмурил брови, но в ответ Норобу только покачал головой. Тогда я поджал губы. Ответом было хмыканье и перевод взгляда на другой, более достойный для осматривания предмет. Этим предметом оказался Малыш Джо, который сразу же опустил глаза и даже чуть согнулся.

Всё понятно. Сэнсэй не хочет помогать потенциальному самоубийце сейчас. Возможно, когда-нибудь потом, если Сато сможет встать на ноги, но не сейчас. Я кивнул. Всё-таки Норобу мудрый человек. Если я сейчас поддамся эмоциям и помогу Фудзиваре, то вряд ли окажу этим ему благо. Мужчина сам должен решить — что для него важно в этой жизни.

Есть такая японская пословица: «Если проблему можно решить, то не стоит о ней беспокоиться, если её решить нельзя, то беспокоиться о ней бесполезно». Сейчас сэнсэй предпочел не беспокоиться о проблемах Сато и это был его выбор. Выбор, с которым я тоже предпочел согласиться.

В конце концов, мы не бюро добрых услуг. Выслушали, посочувствовали, накормили обедом и пустили в свободное плавание.

Заплатить за него долг? Тогда к нам потянутся тысячи должников с разных концов Японии. Жизнь жестока, но это жизнь.

Устроить на работу? Это означало бы лишение работы кого-нибудь из тех, кто уже работал у нас.

Мы сделали всё, чем могли помочь в этой ситуации. И как бы я не желал помочь этому человеку дальше, но самым лучшим решением было позволить ему следовать по собственному пути.

Он не из клана ниндзя, а это уже хорошо.

Пока я так думал, Фудзивара Сато завершил свой разговор и вернул мне телефон. После этого он поклонился и сказал:

— Благодарю вас за то, что спасли меня от неисправимой ошибки. Спасибо за ваши мудрые слова, которые вселили в меня желание жить. Я не забуду вас и обязательно угощу обедом, который приготовлю сам. Да что там сам — мне будет помогать Мичико, а у из-под её рук выходит неимоверно вкусная макрель.

Норобу, на правах хозяина дома, поклонился в ответ:

— А мы желаем тебе удачи, Фудзивара-сан. Надеюсь, что у тебя в жизни всё сложится хорошо и ты ещё много-много лет будешь любоваться цветением сакуры. Всего тебе доброго.

Фудзивара поклонился ещё раз. Я пошел провожать его.

Возле выхода записал свой телефон и вложил бумажку в руку Сато:

— Если что, то звоните. Когда надумаю открывать второе кафе, то обязательно позвоню вам, господин Фудзивара.

— Премного благодарен вам, Такаги-сан, — снова поклонился Фудзивара. — Ваша доброта не знает границ. Я обязательно угощу вас вкусным обедом. Обязательно.

Я стоял возле выхода и смотрел, как он идет по улице. Сейчас Сато ступал твердо, это была походка уверенного в собственном будущем человека. Я тогда ещё не знал, что вижу этого человека в последний раз. Живого…

Глава 5

На другой день меня разбудил тануки. Вернувшееся ко мне чувство восприятия окружающей реальности заставило моментально открыть глаза, когда в комнате произошли изменения. Да-да, меня разбудило появление на пороге постороннего предмета.

Это только кажется, что если человек крепко спит, то у него можно хоть румбу на башке танцевать. На самом же деле человеческие сенсоры постоянно работают и на малейшее изменение в среде обитания реагируют четко. Если вы никогда не просыпались от «велосипеда», то это означает, что у вас хорошие друзья и соседи.

В нашей армейке были чересчур хорошие… И пробуждение от «велосипеда» считалось вполне обычным делом, направленным на улучшение восприятия и тренировку внимательности. Да что там говорить, если сам наш наставник майор Вячеслав Соколов имел на своей двери семьсот сорок два огонька.

Непонятно пока? Ладно, объясню. «Велосипедом» назывался способ шутки над спящим, когда между пальцами ног аккуратно просовывалась папиросная бумага, а потом эти полоски зажигались. Чувствующий жар человек инстинктивно старался избавиться от предмета боли, вследствие чего начинал бить ногами по воздуху — крутить педали.

Оборжаться… Особенно смешно тому, кого будят таким вот нетривиальным образом. Но показывать гнев и ярость нельзя — тогда ещё больше подкалывать будут. А тот герой, который устроил сие представление, может нарисовать себе огонёк на койку или, как в случае с майором, на дверь.

Один раз и я не избежал подобной участи… Но одного урока хватило чтобы потом, когда затевалась новая поездка на велотренажере, я удачно заехал пяткой в глаз очередному шутнику. Проснулся тогда моментально, выждал момент и насладился сладкой местью.

Зато, после этого случая с огненным пробуждением, бдительность повысилась в разы. Вот и сейчас тело среагировало на изменение потоков воздуха и послало в мозг сигнал, что творится какая-то неправильная херня. Мозг тут же дал пенделя глазам, а те, в свою очередь, уставились на тануки. Всего мгновение понадобилось на то, чтобы определить уровень угрозы и расслабить напрягшиеся было мышцы.

Киоси застыл в дверях с блестящей звездочкой-сюрикеном в руках. С отверстия в четырехлучевой звезде свисала черная ленточка с белыми иероглифами. Похожая на одну из полос ткани, которыми обклеивались тренировочные залы для работы над оммёдо.

Тануки уставился на меня:

— Босс, доброе утро! Как ты меня услышал?

— Ты топочешь, как стадо слонов, — буркнул я в ответ и поймал себя на мысли, что отвечаю точь-в-точь как ответил бы сэнсэй.

Неужели я превращаюсь в Норобу?

— Ладно-ладно, босс, я ещё подкрадусь, как стадо тануки, — хмыкнул Киоси в ответ и показал на сюрикен. — У нас вон что…

— Что это за предмет народного творчества? — поднял я бровь, садясь на кровати. — Сам полночи делал?

— Ну нет, я бы сделал лучше, а это… Это воткнулось у меня над головой, когда я утром вышел на порог дома.

Я протянул руку, а Киоси отдал мне сюрикен. Обычная метательная звезда, но с необычным рядом иероглифов на ткани.