— Мерцающая петля времен!
Из руки вылетела молния, которая, как лассо, обвила тело тощего хорька. Она сковала его по рукам и ногам словно бинты мумию. Я с улыбкой начал подтаскивать его к себе.
— Почему моё оммёдо не работает? — взвизгнул тощий. — Постой, прости меня! Да стой же! Стой!
— Почему не работает? Потому что так нужно, — я оскалился и постарался вспомнить, что там сказал мне по этому поводу Норобу. — Знаешь, друг мой, Небеса, перед тем как даровать свою благодать человеку… Черт как же там было-то? В общем, насрать, чувак, не обессудь — Небесам нужно, чтобы я тебя отхуярил. Ничего личного, просто у меня был хуевый день…
Когда Кацуми добралась до меня, то я сидел на свежем холмике. Пришлось потрудиться, чтобы засунуть двух немаленьких людей под земляной щит. А что, мне морозить жопу на холодной земле? Тут всё-таки какое-то тепло ещё сохранялось, пусть поначалу холмик и подергивался…
Глава 15
Какие же женщины всё-таки порой бывают невыносимыми! Вот есть нормальные, которые всё понимают и не приходится разжевывать по сорок раз, вроде Кацуми. А есть такие, как Аяка, официантка из кафе Такашито, расположенном неподалеку от школы. Вот вроде бы всё договорено, всё в силе, а тут взяла и заартачилась…
То ли дело Кацуми, приехала вчера, узнала о проблеме и… Напоила чаем. Вот честное слово, я ожидал от неё большего, но она оставила термос и сидела рядом, пока на пятьдесят второй раз не получилось подобие земляного меча Норобу. Я-то думал схалтурить и воспользоваться плодами её работы, но… Она оказалась слишком честной для этого. Направляла и помогала с концентрацией, но сама делать напрочь отказывалась.
Потом помогла добраться до дома. Её юркая "Мазда" рыбкой промчалась между неторопливо ползущих машин и остановилась возле дома Норобу. Я сердечно поблагодарил её за помощь. Вот видел, что она ждала поцелуя, но… Я не хотел портить наши дружеские отношения сексом. Поэтому сыграл роль мальчика-колокольчика и несмело пожал руку.
А вот Аяка сначала взяла деньги за небольшую работу, а теперь отказывается и от них и от работы. Испугалась, бедняжка.
Мы разговаривали на складе продуктов, подальше от посторонних глаз и ушей. Голову кружили ароматы имбиря, укропа и дыни. Я всё не сдавался и пытался уговорить официантку подсыпать порошок Нагаи в чай Макото. Сам одноклассник с прической ежика Соника должен появиться через полчаса. Я даже смылся с последнего урока ради этого!
— Извини, Такаги-сан, но я не буду этого делать. Это не в правилах кафе…
— Аяка, о каких правилах кафе ты говоришь? Тебе всего и нужно, что высыпать его в чай. Он растворится и всё. Никто на тебя не подумает.
— А вдруг вы надумали отравить господина Макото? Нам труп не нужен.
— Да? А где? Где он вам нужен? — не выдержал я. — Извини, вырвалось… Аяка, мы уже битый час разговариваем и ничего не выходит. Ты же сначала взяла деньги, что сейчас-то случилось?
— Мне… У меня мама болеет, я взяла на лекарства, а потом… Я решила, что лучше сама заработаю и отдам лекарю, чем вот так вот.
— Да ничего же не будет! Это всего лишь безобидная шутка! Господин Макото будет жив и здоров…
— Но зачем тогда ему это подсыпать?
— Чтобы он обосрался… Чего смотришь? Ну да, шутки у нас такие. Дурачимся мы так…
— Тогда господин Макото подумает, что он отравился в нашем кафе и больше не придет…
— Аяка-тян, может тебе денег больше надо? — с надеждой спросил я. — Тогда точно маме на лекарства хватит, да и тебе на косметику останется. На вкусняшки всякие…
— Нет, Такаги-сан, не надо мне денег, не надо… — она сунула мне в руку свернутый рулончик и закрыла лицо руками.
Вот и как тут быть?
И так подходил и этак, но с той поры, как скинула смс-ку с отказом и до настоящего времени я был сама дипломатичность и обаяние. Похоже, что этот способ не работает. А время уходит…
Что же делать?
Взглянул на Аяку, девушка чуть старше меня нынешнего, личико гладкое, волосы густые, как грива орегонского коня. Да и телом не подкачала, всё на месте, всё при ней. Малиновая униформа не скрывает, а скорее подчеркивает достоинства. Стоит, прижавшись с стене и прячет лицо в ладонях.
А что если…
Я пошел на крайнюю меру. Навис над девушкой и ударил ладонью в стену. Преградил ей пути к отступлению — сделал кабэ-дон. Это сейчас так называют искусный способ признания. Почему-то местные девушки в восторге от такого действия. Вроде как мужчина показывает свою власть над ними.
Аяка вздрогнула, попыталась упереться в руку, но как-то вяло, неубедительно. Моя рука пусть и всё ещё пухлая, но уже обросла мышцами. Так просто не отпустит девчонку.
— Такаги-сан, что вы делаете? — прошептала Аяка.
А что я делаю? Только добиваюсь своей цели, не больше и не меньше. Наклонился над девушкой, вдохнул запах её волос и тихим, но хрипловатым голосом пропел:
— Там где клён шумит над речной волной…
После этого коснулся кистей Аяки и отнял ладошки от лица, преодолевая слабое сопротивление. Она опустила глаза, а на щеках заиграл яркий румянец.
— Говорили мы о любви с тобой…
Я взял двумя пальцами за подбородок и поднял лицо к себе. Это тоже было модным и называлось аго-куи. Аяка всё также не поднимала глаз, но зато чуть приоткрыла губки. Я наклонился, легонько прикоснулся своими губами и почувствовал ответ.
Рискнул и провел ладонью по девичьей груди, с придыханием пропев:
— Опустел тот клён, в поле бродит мгла…
Аяка чуть слышно простонала и дернулась, чтобы уйти, но куда там. Я уже сам начал раззадориваться. И даже чуть переделал песню:
— А любовь, как сон, в нашу жизнь вошла…
После этого моя свободная рука скользнула под юбку и заставила Аяку еле слышно простонать:
— Такаги-и-и, нас могут увидеть…
Внизу всё было горячо и влажно. Её грудь бурно вздымалась, когда она пыталась захватить больше воздуха. Я дышал в такт. Девичье тело было таким жарким, податливым, жаждущим ласки. Зеленые трусики слетели быстрее пожухлой листвы с осеннего деревца, обнажив самое сокровенное. Она сопротивлялась, но слабо, больше для проформы.
Я не мог удержаться. Правда, взглянул на часы — время поджимало. Поэтому не стал заниматься долгой прелюдией и показал Аяке любовное кунг-фу в стиле кролика. Довел её до оргазма и тут же кончил сам.
На всё про всё десять минут.
— Ах, как же хорошо-о-о, — прошептала Аяка, когда мы перестали содрогаться в пароксизме страсти.
— И это только аванс, крошка, вечером будет продолжение. Ты до какого часа работаешь?
— До восьми…
— Тогда потом я тебя встречу и мы продолжим… Но это если ты мне поможешь в одном маленьком розыгрыше. Ты же мне поможешь, Аяка-кун?
Она заколебалась, но стоило мне протянуть руку вниз и коснуться ТАМ, как сразу же девушка сползла по руке и закивала. Я поднял ей и вложил в руку пакетик. В разрез блузки лег рулончик с купюрами. Аяка чуть пошевелила плечиками, и рулончик проскользнул внутрь блузки. Я проводил его взглядом и сглотнул. После с трудом оторвал взгляд от гладкой кожи полушарий и проговорил:
— Вот и хорошо, тогда до вечера. А сейчас не пугайся, отнеси чай Макото и любуйся представлением. Это будет интересно.
Аяка прикрыла глаза и потянулась ко мне губами. Пришлось подарить ей полный ласки поцелуй. На миг мне показалось, что я целую не девушку-официантку из кафе Такашито, а Кацуми Утида. Это было всего лишь миг, а в следующую секунду видение пропало.
— Идем, Аяка-кун, а то я не выпущу тебя отсюда до вечера…
Официанточка вышла первой, проверила, что горизонт чист и провела меня через черный ход на улицу. Там я увернулся от жарких объятий и помчался к главному входу. Следовало занять козырное место, чтобы удобно наблюдать и при начале операции оказаться поблизости от "Соника".
В самом кафе вкусно пахло выпечкой и легким запахом имбиря. Я примостился за столиком, неподалеку от входа. За бамбуковой импровизированной стенкой меня почти не было видно, зато я сквозь щели мог видеть весь зал. Официантки скользили неслышимыми тенями, принося на подносах тарелки и пиалы. Народа было не сказать, чтобы много. Для обеденного времени даже мало — несколько пар и ещё человек пять вряд ли заполняли кафе наполовину.