— Нужно дать команду. Назвать прозвище и сказать «домой».

— Шарик, домой! — крикнул я.

Почему-то мне казалось, что чем громче я крикну, тем быстрее адская гончая исполнит приказ. Побаивался я своего пса, если честно.

Шарик зевнул, потянулся и… прыгнул на меня. Я невольно отшатнулся, когда эта громадина влетела в моё тело. Думал, что последует удар, но его не было. Только черная пыль взметнулась в стороны, стоило пасти Шарика коснуться моей груди. В следующую секунду пыль растворилась в воздухе, а на моей груди остался болтаться прежний амулет в виде искусно выполненной собаки.

Вот оно как всё происходит — раз и всё…

Мы попрощались с деревенскими. Гравилет поднялся в воздух и помчался в сторону Шуя-Сити. Понес нас к осуществлению мечты.

Я выглядывал в окно и видел, как симпатичная девушка возле красного дома махала нам рукой. Не знаю, видела она меня или нет, но я помахал рукой в ответ. На щеке всё ещё горел след от поцелуя.

Между черных от копоти небоскребов брела женщина в темно-коричневом платье. Она неторопливо ступала по пеплу, усеявшему асфальт, от страшной жары превратившийся в сплошной черный монолит. Черные волосы волнами покрывали плечи, переходя на спине в два широких крыла, покачивающихся при каждом шаге. Женщина неторопливо шла по бывшему некогда самому крупному городу Америки и ноги её не оставляли следов на пыли.

Мрачные остовы сгоревших машин скелетами торчали на заброшенных улицах. Осколки стекол в пустых окнах пускали зайчиков, когда на них падали солнечные лучи. Ветер гонял по улицам обрывки старых афиш, с которых улыбались голливудскими улыбками давно уже умершие люди.

Женщина шла, словно королева по своим владениям, а следом за ней двигалась гора мускулов, засунутых щербатые костяные доспехи. Монстр походил на творение японских аниматоров, которым нужно было показать слияние рыцаря и самого страшного чудовища. Ноги походили на колонны, ручищами запросто можно было согнуть рельсы. Морда напоминала нечто среднее между пауком и человеком. И всё это двигалось легко и непринужденно, будто невесомый ветерок тащил по улице воздушный шарик, а вовсе не полутонную махину из костей, когтей и мышц.

— Ну что же, Меч Сусаноо снова проявился. И проявился он вовсе не у Изаму, — мягко проговорила женщина. — А это значит… Значит, что тот наглый мальчишка-хинин надул свою спасительницу. Что же… пришло время наказать этого стервеца. Если он просил двадцать лет, то своим обманом очень сильно сократил отпущенное время.

Монстр за спиной женщины что-то гортанно проурчал.

— Да, Мацуда, мы будем готовиться к атаке. Но прежде…

Глава 12

«Дурные качества и поступки человека зависят от него самого»

Сунь Цзы

— Конечный пункт достигнут, — прозвучал голос бортового компьютера.

— Ну вот и прибыли, — в такт голосу кивнул староста деревни.

Мы со Кеном даже успели немножко задремать. Плавный ход гравилета слегка укачал. Да и после пережитого волнения тело требовало отдыха.

Я потянулся, зевнул. Тело ещё не сбросило сонливость, а я уже выпрыгнул наружу. Вот ты какой Шуя-Сити…

Мы остановились на окраине, там, где частный сектор переплетался с двухэтажными квартирными домами. Жилища смотрели на нас внимательными глазницами окон. Смотрели настороженно, как будто опасались, что мы сейчас начнем бросать в них камни. Впрочем, после создания защитной пленки из наноидов по таким окнам можно даже из старинного оружия стрелять — пули их не возьмут.

Дом сестры Мастера Шурупа был частным. Не скажу, что на вид походил на богатый, но и бедным назвать его тоже было нельзя. Кирпичи стен дешевые, но чистые. Палисадник небольшой, ухоженный, с радугой цветов. Солнечные батареи на крыше сделаны в виде старинной черепицы. Вот только идиллический вид деревенской избушки портили металлические детали гравилетов, сброшенные в кучи вдоль забора. На окнах легкое затемнение от солнца и паутинка занавесок.

В приюте занавесок не было, потому что считались ненужной роскошью. Не скажу, что завидовал этой ткани на стеклах, но как-то в уме привился признак, что если на окнах есть занавески, то люди живут не бедно.

— Спасибо за доставку, — проговорил я, оглядываясь по сторонам.

— Да ну, пустяки. Будете рядом, обязательно заглядывайте в гости. В Преображенском-Вилладж вам всегда рады.

Староста помог нам выгрузить свертки и сумки из прицепа. Обнял на прощание и умчался обратно. Мы проводили его взглядом.

— Интересное было приключение, — заметил Кен. — Надеюсь, что завтра будет не менее интересно.

— Да уж, завтра я стану воином Лиги Совы, а ты отправишься домой, — подмигнул я в ответ и чуть подопнул свертки с овощами и фруктами. — Ну, чего встал? Давай заноси, а то я самый больной человек на свете…

Кен только хмыкнул в ответ. Он с помощью хроносалютема заставил свертки подняться в воздух. Я видел, как под грузом завихрились песчинки и гнулась трава, как от сильного ветра.

— Весьма эффектно, — заметил я, — но неэффективно. Руками быстрее перетаскаем. Заодно подкачались бы, а то давненько упражнениями не занимались.

— Мне и без физических занятий хорошо.

— Ага, посадишь батарею хрона и тогда попомнишь мои слова.

— Открой лучше калитку, а то и в самом деле придется руками таскать.

Я улыбнулся. Вот братишке и сказать нечего. Маленькая, но победа.

Увы, радоваться мне пришлось недолго — стоило коснуться пластиковой калитки, как тут же кончики пальцев ужалили крупные осы. Я ещё успел удивиться тому, откуда взялись осы на гладкой поверхности. Пока я удивлялся руку отбросило от пластика, а по нему прокатилась едва видимая молния. Пальцы тут же обрели подвижность и перестали болеть.

Во как! Калитка была под напряжением. И никто об этом не предупредил!

А если бы руки были заняты, и я попытался бы открыть носом? Шарахнуло бы не по-детски.

— Ой, мальчишки! — всплеснула руками пухленькая женщина, появившаяся на пороге дома. — А я совсем забыла отключить ловушку от комаров. Хорошо ещё, что сейчас не осень и не подключила дополнительное напряжение… От птиц. Сейчас-сейчас, я отключу.

В своём сером халате с болтающимися завязками и веревочками на карманах, женщина походила на проснувшуюся ворону. Она щелкнула пальцами по хроносалютему и радостно кивнула:

— Заходите! Теперь можете заходить смело!

— Чего ты ждешь? — подтолкнул меня Кен. — Сказано же — заходи смело! Не бойся, она больше не кусается.

Я оглянулся, хотел было добавить пару ласковых к своему красноречивому взгляду, но не стал. Судя по ленивой ухмылочке, брат ждал какой-нибудь гадости. Поэтому я пересилил себя и отвернулся, ничего не сказав. Обратился уже к сестре Мастера:

— Здравствуйте! А мы из Южа-Сити! Меня зовут Шин, а этого ехидного мальчишку — Кен. Надеюсь, ваш брат, многоуважаемый Мастер Шуруп, говорил про нас?

Вот так вот!

Выкуси, братишка! Я тоже могу быть учтивым и вежливым!

— Да-да, говорил, только…

Я толкнул калитку. В этот раз она уже не билась током, а легко скользнула в сторону. Я зашел на устланную брусчаткой дорожку и церемонно поклонился. Да-да, я могу быть вежливым, когда захочу.

— Что «только»? — спросил я, протягивая руку и пожимая пухлую ладошку.

Женщина в больших очках-консервах перевела взгляд с меня на Кена и обратно.

— Только Шуруп говорил, что вежливый Кен, а Шин…

— Мой брат иногда умеет быть вежливым… когда захочет, — прокомментировал спокойный голос Кена. — Надеюсь, что вы не узнаете его с другой стороны.

— Да ты… Да я… В общем, здрасте, — махнул я рукой на брата.

— Очень приятно познакомиться. Меня зовут Тяга, я старшая сестра Шурупа. Ваши костюмы здесь, сейчас буду вас чаем угощать. Проходите-проходите. Ой, как много у вас всяких продуктов. Это вы на рынок заходили?

— Нет, это мы геройский поступок совершили! — выпятил я грудь вперед. — Вот нас и отблагодарили…