— А куда я денусь? — пожал Шатун плечами, выходя из кабинета.

Выглянув в забранное решеткой окно, Руслан оценил ее прочность и, кивнув, не спеша прошелся по свежему, еще не окрашенному полу. Доски едва слышно поскрипывали, издавая вкусный запах чистого дерева. Подойдя к широкому, обитому листовой медью столу, Шатун пару раз качнул его, проверяя на прочность, и, удовлетворенно хмыкнув, повернулся к стоявшему в дверях артельному.

— Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, — поклонился тот. — Все на совесть сделано. Двери, вон, из дубовых плах тесаны. Тараном не враз возьмешь.

— Вижу, — кивнул Руслан в ответ. — Добре сделано. Что ж. Вы свое дело сделали. Изволь расчет получить, — добавил он, доставая из кармана пачку ассигнаций.

Рассчитавшись с мастером и добавив каждому члену артели по полтине от щедрот, Руслан отправил артельного старшину восвояси и, еще раз обойдя сарай, вышел во двор. Тут все тоже было сделано, как заказывали. Крепкий высокий забор, широкие ворота с калиткой, навес для коней и телег. В общем, все, что может потребоваться для пребывания тут полный рабочий день. В самом сарае имелась небольшая печь, а на подворье мастера сложили что-то вроде летней кухни.

Разогревать пищу и кипятить воду, прерывая производственный процесс, было бы верхом глупости, при таком взрывоопасном производстве. Кислота, доставленная в Пятигорск, уже была перевезена сюда и дожидалась своего часа в углу, на широкой полке. Рядом на полу стояли корзины с чистыми опилками. Оставалось только завести специально заказанные латунные противни, и можно было начинать работу.

Митрич давно уже выполнил свою часть работы. Опытный кузнец, владевший искусством точного литья, смастерил миномет по эскизам Шатуна, подогнав мины под ствол с точностью до миллиметра. Каждая мина состояла из трех частей. Хвостовик, боевая часть и взрыватель. Заполнять болванки Руслан решил перед испытаниями. Чугун металл нейтральный, но береженого бог бережет.

Убедившись, что все нужное для работы готово, — Руслан запер сарай и сделал своим сопровождающим знак выводить коней. Казаки быстро подтянули подпруги и подвели ему жеребца. Вскочив в седло, Шатун привычно разобрал поводья и, оглядевшись еще раз, скомандовал:

— Домой поехали. Завтра начнем, помолясь.

— А чего тут будет-то, Шатун? — не удержавшись, осторожно поинтересовался один из казаков.

— Начинку для снарядов делать стану. Придумал я легкую мортирку, вот к ней снаряды и буду снаряжать.

— Ох, и странный ты князь, Шатун, — неожиданно высказался казак.

— А в чем странность-то? — удивился Руслан, попутно насторожившись.

— Ну, про то, что знаешь всякого много, и говорить не стану. Оно и понятно. Учился, видать, много. А вот то, что все норовишь сам делать, руками своими, и странно.

— Слыхал поговорку такую — хочешь, чтобы было сделано правильно, сделай сам? — повернулся к нему парень.

— Не доводилось, — мотнул казак роскошным смоляным чубом.

— Ну, теперь вот услышал, — хмыкнул Руслан. — Дело это новое, и чтобы кому-нибудь объяснить, как правильно его делать, прежде надо самому все своими руками пощупать. Тогда и толк будет.

— Ну, может, оно и верно, — подумав, кивнул казак. — А все одно, странный ты.

— Это чем же еще? — едва заметно усмехнулся Шатун.

— Да хоть бы тем, что кланяться тебе не требуешь, да разрешаешь к себе по кличке обращаться.

— Ну, тут тоже все просто. Это я в боях так привык. Одно дело, когда опаска какая, коротко сказать: Шатун — сзади. И совсем другое, пока ты будешь выговаривать: ваше сиятельство, извольте оглянуться. Пока скажешь, три раза зарежут и два пристрелят.

— Тоже правильно, — рассмеялся казак.

— К тому же не забывай, я так прошу называть меня, когда мы в поле, да с глазу на глаз. А уж на людях невместно, — вздохнул Руслан.

— А тебе то, видать, не по нраву, — чутко отметил казак.

— Не люблю я церемонии всякие. Человек в мир одинаково приходит. Голым и беспомощным. И чем княжеский отпрыск от казачьего сына отличается? Что тут глянь, что там. Голое, мокрое и верещит, как зайчонок. От человека условности все.

— Опасные речи молвишь, Шатун, — покачал казак головой.

— Честные то речи. Бывал я и голодным, и сытым. Потому и не боюсь никого, — вздохнул Руслан, сам не понимая, с чего вдруг завел такой разговор. — Да и помирает человек одинаково. В общем, плевать мне на условности. Я привык людей не по чинам да званиям делить, а по мастерству и умениям. И учиться у доброго мастера я зазорным не считаю.

— Видел, — одобрительно кивнул казак. — Сам смотрел, как тебя ветеран наш шашкой рубить учит. Добре. Ты прости, Шатун, что в душу полез, но уж больно любопытно стало, с чего ты с нами словно с ровней держишься.

— Бог простит, — кивнул Руслан, подгоняя коня.

Уже подъезжая к дому, он вдруг понял, что рядом с ним с определенного момента держится постоянная группа казаков. Можно сказать, что у него уже появилась своя собственная команда. Рязанов на это, похоже, внимания не обращал. Да и сам Руслан заметил только что. По всему выходит, что казаки между собой решили организовать отдельную группу молодых, но уже опытных бойцов, которые будут незаметно присматриваться к нему. Зачем? Сложный вопрос, который придется разрешать очень осторожно.

С этой мыслью Шатун отдал коня слуге и, поднявшись к себе, переоделся к ужину. Вернувшийся со службы граф встретил его в столовой и, улыбнувшись, первым делом спросил:

— Как вам мастерская?

— Отлично. То, что мне и требовалось для работы, — кивнул Руслан, присаживаясь к столу.

— Вы так уверены, что все получится? — с интересом уточнил Рязанов, знавший про эксперименты парня.

— Вы зря сомневаетесь, Михаил. По сути, дело это не сложное, но весьма опасное. Я потому и попросил вашей помощи в получении этого сарая. Не приведи господи, ошибусь где, никто сторонний не пострадает.

— Да уж, — скривился Рязанов. — Поинтересовался я этим вашим нитроглицерином. Та еще гадость. От любой тряски рвануть может. Неужели не страшно?

— Волков бояться, в лес не ходить, — хмыкнул Шатун. — Главное, внимательности в таком деле не терять.

— Так, может, вам кого из осужденных передать? — вдруг предложил Рязанов. — Один черт, им на каторге гнить.

— Угу, а он от злости да обиды той взрывчаткой и меня, и себя, и всех, кто рядом, подорвет. Нет уж. Тут добровольца нанимать надо. И деньги ему добрые платить. Чтоб понимал, что работа его нужна, и случись чего, семья его нищей не останется.

— Где б таких взять, — задумчиво проворчал Рязанов. — И еще, Руслан. У меня новость имеется. Наш с вами знакомец уезжать собрался.

— Далеко? — подобрался Руслан, моментально сообразив, о ком идет речь.

— В Кисловодск. На три дня.

— С казаками для сопровождения сговаривался? — сообразил, откуда сведения, Руслан.

— С ними, — кивнул граф.

— Когда едет?

— Послезавтра.

— Так что? Работаем? — азартно спросил Руслан, предвкушающе потерев ладони.

— Есть решение, что фигурант сей нам весьма интересен, — лукаво улыбнулся граф.

— Надеюсь, вы позволите мне первому задать ему пару вопросов?

— Про письма графии Ухтомской? — понимающе хмыкнул Рязанов. — Не мешало бы их нашей службе получить, ну да бог с ним. Обойдемся. Да и мерзко это. Забирайте, — махнул граф рукой.

— Благодарствую, — склонил Руслан голову.

— Господь с вами, Руслан Владимирович, — улыбнулся Рязанов. — Я ж понимаю, что вам, как офицеру, подобные действия этих господ претят. Как и мне, впрочем. Да и графиня женщина интересная, — не удержавшись, поддел он парня.

— Это бесспорно. Но у меня несколько другой прицел, — понимающе хмыкнул Руслан.

— И какой же, позвольте спросить? — насторожился штабс-капитан.

— Кто знает, как наша жизнь повернуться может, — философски протянул Шатун. — А тут, глядишь, в случае чего, найдется, кому словечко замолвить. И не где-нибудь, а в императорском дворце.