Пожирают.
Выходит, иным сказкам и верить можно.
— Я хочу знать, — Владыка копий заложил руки за спину.
А вот воины никуда не делись. Встали у стены и замерли золочеными истуканами.
— Знать… что ты планируешь делать? Да и как нам быть… что произойдет… что происходит? Точнее тут понятно… гнев богов, звезды… но надо ли молиться?
— Тут я тебе не помогу, — Верховный развел руками. — Каждый сам решает, надо ли ему молиться. Но вот войска надо привести в готовность. И да, город защищен, укрыт от небесного огня, но только город… и вскоре об этом узнают.
Владыка копий был умным человеком.
— Придется запирать ворота… и кормить. Чем мы будем их кормить? Как долго это вовсе продлится?
— Передай ему, что многое зависит от того, насколько сильно нас заденет. От пары месяцев до четырех лет… в последнем случае в целом частота падения была более низкой, с локальными вспышками.
— От пары месяцев до пары лет, — озвучил Верховный.
— Чтоб вас… мы не выживем, — в глазах Владыки появилась тоска.
— Попытаемся, — Верховный надеялся, что голос его звучит в достаточной мере вдохновляюще. — Мы… попробуем увеличить… щит… чтобы хватило и на поля… надо будет как-то…
Город окружен стеной.
И достаточно запереть ворота, чтобы отрезать путь людям.
А вот поля… обнести стеной их? Выставить заслоны? Оцепление? Или…
— Я отправил гонцов… приказал докладывать… — Владыка быстро справился с собой, лишь коснулся иссохших рук, что все так же украшали его пояс, будто в этих вот потемневших кистях он искал силы. — Возможно, пока все не так и плохо.
Пока.
И время осталось… хоть сколько, да осталось…
— Если собрать зерно с окрестных деревень…
— А люди? — тихо спросил Верховный. — С ними что?
— Всех… все одно не спасти.
— Он дело говорит. Всегда приходится делать выбор. Гибель части популяции неминуема, но в данный момент можно провести коррекцию с удалением наименее ценных особей.
— И каким образом предлагаешь определять ценность?
— Комплексно. Основная масса популяции должна находиться в репродуктивном возрасте, при этом являясь генетически разнородной. Допустим…
Верховный снова ничего не понял.
И поморщился.
Потом. Он поговорит с маской потом. Сейчас нужно завершить беседу с Владыкой копий.
— Сколько у тебя людей? Тех, на кого можно положиться?
— Не так и много, — Владыка нахмурился сильнее прежнего. — Да и то… никогда нельзя быть уверенным в людях. Но пока… я отправил гонцов. Надо сосредоточиться на городе. Если снова вспыхнут бунты…
А они вспыхнут, ибо ни одно чудо не длится вечно. Да и не убирает все проблемы.
— … придется давить.
— Я скажу, чтобы в храмах объявили, что отныне всякий бунтовщик выступает против власти богов. И потому будет не просто убит, но принесен в жертву.
Этого почему-то боятся больше смерти.
Но не поможет. Надолго во всяком случае.
— Мы… на одной стороне? — задал Владыка вопрос, который мучил его.
— Да.
Во всяком случае пока.
И он, поклонившись, отступил.
— Погоди, — удержал его Верховный. — Скажи… пусть её не оставляют. Ни днем, ни ночью, ни на мгновенье, поскольку… мне неспокойно.
Он приложил руку к сердцу.
— Предчувствие дурное…
Владыка не стал смеяться, даже не улыбнулся, ибо и у него наверняка имелись предчувствия.
— Рядом с ней всегда Ксочитл… и мой сын.
Хватит ли этого, чтобы защитить?
— Мне… возможно, скоро придется уехать.
— Куда? — подобрался Владыка копий.
— Щит небесный сам собой не расширится… надо… посетить иные… места.
Маска хихикнула. И смешок этот резанул нервы, померещилась в нем издевка. Над Владыкой, над самим Верховным, который ничего-то не знает, но исполняет сказанное золотой Маской. Померещилась ли… или же… впрочем, выбор невелик.
— Надолго?
— Скажи ему, что дорога в одну сторону займет несколько дней. Вам повезло. Здесь находился один из ведущих узлов. И если станции уцелели…
— Несколько дне в одну сторону. Сопровождение… кого сможешь дать. И отправлюсь я сразу после… разговора.
И вправду, чего медлить?
— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
Нет.
Но Верховный величественно кивнул. И шагнул на порог.
Императрица сидела на ковре. Без золотых одежд, в одной лишь легкой рубашонке, какую носят все дети, она выглядела тем, кем была — совсем юной девочкой. И Ксочитл бережно разбирала темные пряди волос, напевая песенку.
Она прервалась на мгновенье, смерила Верховного настороженным взглядом, и кивнула.
— Доброго дня, — сказал Верховный, низко поклонившись.
— Садись, — Императрица гладила детеныша леопарда и тот блаженно щурился. Второй же возился рядом, пытаясь поймать собственный хвост. И Верховный позавидовал зверям в их неразумности и неспособности осознать грядущее.
Он опустился на ковер. И Ксочитл отступила, впрочем, она замерла, не спуская с Верховного настороженного взгляда. А он отметил, что за прошедшие дни Императрица изменилась. Она вытянулась, при том похудев еще больше. И на лице её ныне выделялись лишь глаза — яркие и темные, что вода в ночном озере.
— Так странно… смотришь и ты, и не ты, — она протянула руку, тонкие пальцы скользнули по щеке. — Ты… можешь снять?
— Боюсь, что нет. Пока нет. Но я — это я…
— Ты спас людей.
— А это уже не я.
— Она?
— Да.
Кивок.
Недолгое молчание. И звереныш мяучит, тянется к руке, выпрашивая ласку.
— Рабы шепчутся, что мир идет к гибели…
— Рабы всегда ждут гибели мира, — возразил Верховный.
— И что щит небесный, он скоро не выдержит… что я не та, за кого себя выдаю. Откуда они знают?
— Рабы?
— И рабы тоже. И все…
— Скажем так… тайной это не было. Не такой, которая и вправду…
— Тайна?
— Да. Так случается. О том, что знают трое, знают и все…
— Но теперь они говорят, что это я виновата…
— В чем?
— Во всем. В том, что звезды падают с небес. И что грядет гибель мира.
— Людям всегда проще винить кого-то, — Верховный ощутил злость. — Ты дитя. И ты не способна дотянуться до небес, чтобы обрушить звезды. Как не способна и остановить звездопад.
— А ты? — она чуть склонила голову. — Ты способен?
— Не я, — Верховный тоже коснулся маски. — Он. Попытается. Мы попытаемся. Но пока… я не уверен, что в городе безопасно.
И что Советники, еще недавно преклонившие колени пред ним ли, пред тем, кого в их глазах Верховный воплощал, пред самими ли небесами, не ударят в спину.
— Мне придется уехать.
— Я поеду с тобой.
— Нет.
— Да, — она протянула руку к Ксочитл. И та, повинуясь жесту, пересела ближе. — Так мне спокойней.
— И подозреваю, что безопасней, — проворчала маска. — Тот, с кем ты говорил…
— Владыка копий? — спросил Верховный мысленно.
— Он. Он и сам не надежен. А девочка пригодится.
— Чем?
— Кровь. Её кровь, возможно, подойдет…
— Она не истинная дочь Императора. Она… сотворена магами.
— Мага тоже захвати.
— Если он еще жив, — Верховный подавил вздох, признавая себе, что он вновь упустил слишком многое. И мага, которого не видел уже несколько дней, в том числе.
— Вот и проверишь. Мне любопытно будет посмотреть, во что вылился данный проект биотрансформации…
— Она говорит правду, — подала голос Ксочитл. — Здесь… неспокойно. Оглянись, мудрейший.
Мудрейшим Верховный себя не чувствовал. Вот ни на мгновенье. Но оглянулся.
— Что ты видишь?
— Покои? Женщина, я слишком устал, чтобы гадать…
— Покои пусты. Здесь нет рабов. Здесь нет слуг. Здесь только стража, там, снаружи. И даже я не могу сказать, охраняют ли они нас или же стерегут. Пока, думаю, охраняют, но все меняется так быстро.
Она подхватила волосы Императрицы и неспешно разделила их на пряди.
— То, что ты показал… это успокоит. На некоторое время. Сдержит… на некоторое время. Как сдерживал и её дар. Но… уже говорят, что боги явили себя и свою мощь. А значит… можно с ними договориться.