- А если… внаглую? – предположил Дикарь. – Просто объявить, что ты победила этого вот… в бою. В честном бою. И стало быть, конфликт исчерпан. Пусть выдают лошадей там, телегу и прочее, а сами могут быть свободны.

- Безумие, - Миара, впрочем, произнесла это не слишком уверенно. – Но…

- Люди боятся вашего брата, госпожа Миара. Боялись. Очень. После того, что было… там, на поляне, он показал истинную мощь мага. А если вы его одолели…

- Только отмыть тебя надо будет, - добавил Дикарь. – И как-нибудь морду лица поправить…

- Чем тебе мое лицо не нравится?

- Да всем нравится. Только пожеванное слегка… ну, и опухло.

Миара умела ругаться. И если бы Винченцо мог, он бы рассмеялся. Но сейчас он мог лишь лежать и слушать. Причем почему-то от услышанного хотелось улыбаться. Напрочь противоестественное желание, особенно, когда корежит от боли.

- С другой стороны, - меланхолично продолжил Дикарь. – Может, оно и к лучшему. Сразу видно, что бой был тяжелым…

- Издеваешься?

- Думаю. Вслух.

С другой стороны Винченцо тоже потрогали и эти руки были небольшими, но очень горячими. Впрочем, на прикосновение их сердце отозвалось сломанным ритмом. А в глазах потемнело.

- Рискнут они воевать с магом? – поинтересовался Дикарь.

Нет.

Не те, кто в здравом уме. Люди давно бы ушли, если бы не боялись, что маг ударит в спину. А теперь…

- Нет, пожалуй, - Миара зашипела. – Убери от него руки, ты хуже делаешь!

- Сама дура, - огрызнулась Ица.

Но руки убрала.

- Так, тихо… в общем… план таков. Оттираем тебя. Сможешь там… ну на всякий случай чего-нибудь намагичить? Для убедительности? Чумы не надо, но вот там столп огня или молнию какую?

- Смогу, - проворчала Миара.

- Вот и отлично…

Винченцо прикрыл глаза. На этот раз забвение было мягким, пуховым даже.

Миха поскреб щеку. Кожа зудела. И на щеках, и на шее, и руки вон тоже, словно комарьем обглоданные. Хотя нормальное комарье не способно было прокусить Михину кожу.

Маги, чтоб их.

Один мертвый. Второй – полумертвый, а третья довольно живая, но героических черт облику не хватает. План, надо признать, дерьмоватый, но… вот с другой стороны, что делать?

Дождаться ночи и свалить?

Не факт, что получится. Может, мага и не особо любят, но за шатром приглядывать будут. Хотя бы из чувства самосохранения. Да и Вина… на руках не вынесешь, на плечах – не выживет. Точно телега нужна, раз уж реанимобилей по близости не наблюдается.

Бросать… как-то не особо.

Он, конечно, и не друг, но ведь дело не в нем даже. Дело в том, что Миха будет себя поганцем чувствовать. А оно ему надо?

То-то и оно.

Ица…

Нет, втахаря не выйдет. Даже если позволят ночи дождаться.

Выпустить кого, чтобы пробрался в замок и сигнал подал? Опять же… кого? Миху? Дойти-то он дойдет, но как знать, что будет с этими, с оставшимися… Миару? Ей могут и не поверить.

Или сделать вид, что не верят.

Упыря? Еще веселее. Как бы его не пришибли от избытку радостных вестей. Тем паче баронесса точно ситуацией воспользуется. А чего она там удумает, Миха не знал.

Вот и остается…

Миаре он подал флягу с водой. А платок у нее нашелся. Кровь она кое-как с лица оттерла. Потрогала распухшие щеки и поморщилась.

- Ублюдок.

- Это ты про кого? – уточнил Миха.

- Сволочь! Вот… вот не был бы он покойником…

Покойником маг был. Таким, с виду вполне нормальным, тихим. Не дышал. Сердце не билось, дышать тоже не дышал. Миха спихнул тело на землю, а потом, обойдя по кругу, приноровился и рубанул.

- Спасибо, конечно, - пробормотала Миара. – Но можно было и без того.

- Да я так, - Миха пинком откатил голову. – На всякий случай. А то мало ли.

Все задумались, и магичка, покосившись на Ицу, которая уселась на тушу голема и самозабвенно ковырялась в носу, кивнула. И вправду. Мало ли.

- Заодно уж и гостей встретим… кто тут над наемниками старший? Кто тут вообще старший?

- Н-не знаю, г-господин, - слегка заикаясь, произнес упырь. И голову в плечи втянул. Надо же, какой робкий. Или это его просто Миха смущает. – Мне не разрешено было выходить из шатра.

И поморщился.

Солнце.

- Ты вон туда, под стол заберись, - посоветовал Миха. – И накинь чего, чтоб от ультрафиолета защититься. Стало быть так… я пойду… крикну, чтоб позвали главного. Или главных.

- А если…

- Если решат нападать, тогда будет хреново.

Миха надеялся, что все-таки не решат. Ради чего им воевать? Замок? Без мага они его не возьмут… правда, мелькнула запоздалая мыслишка.

- Стоп. Что с големами?

Если кто-то позовет тех чудовищ, и без того не самые великие шансы выбраться упадут даже не до нуля, до отрицательных величин.

- Големы подчиняются погонщикам. А погонщики будут слушаться господина… - упырь осекся и уставился на обезглавленное тело.

- А если господина нет?

- Погонщики принадлежат роду? – мягко уточнила Миара. Правда, речь у нее стала не самой разборчивой. Это магичку злило. Как и то, что губы продолжали опухать.

Чтоб у нее аллергии не началось.

Не хватало тут только отенка Квинке или еще какой хрени. Интересно, вообще может быть аллергия на магию? Ибо то, что Алеф использовал, явно выходило за пределы стандартных возможностей.

- Д-думаю, что да.

- Тогда я просто прикажу им. Алефа нет. Винченцо… в теории он становится главой рода. Ну, если Теон и вправду убит. А я думаю, что он убит. Иначе пришел бы он.

- Вряд ли Вин способен чего-то приказать.

- Он – нет, но пока он болен… - улыбка на губах Миары была предвкушающей. – То и я могу. Временно исполнять обязанности главы рода.

И глаза так нехорошо блеснули.

Что ж… если оно так… големы – определенно веский аргумент в грядущих переговорах.

Выходил Миха из шатра с некоторой опаской. Вышел. И остановился, прищурившись. Солнце и ему показалось невыносимо ярким, резким. Он и прикрыл глаза ладонью. Во второй руке Миха держал голову. Было в этом что-то варварское, но не тащить же в доказательство весь труп.

Головы хватит.

- Эй, - крикнул он, остановившись на пороге. – С кем тут поговорить можно?

Свистнув, стрела впилась в землю у ног Михи.

- Ребят, я серьезно… а то ведь говорить могу и не я. С магом же общий язык найти сложнее.

Вторая стрела вошла рядом с первой.

Снайперы, мать их. А главное, не понятно, откуда стреляли.

И что дальше?

Ждать?

Набраться терпения. И вид делать, будто ничего-то этакого не происходит. Голова… подумаешь, голова… она, если так, то и не тяжелая особо. И держать удобно. Волосы у мага как раз подходящей длины.

Миха поглядел вправо.

Влево.

И сел. На землю. Отметил, что солнце давно за полдень перевалило. И на земле пролегли длинные тени. Сама же земля, разогретая, дышала жаром. Да и сверху припекало, но Дикарю это даже нравилось. Голову он положил рядом, авось, не потеряется.

Так и сидел.

Долго?

Сложно сказать. Успел и придремать, но из этой полудремы Дикарь его вывел, как только ощутил изменения.

Миха приоткрыл левый глаз.

Потом и правый.

Все-таки разговор.

К нему медленно приближались трое. Миха потянулся. И медленно, стараясь не делать резких движений, поднялся. Замер, вперившись взглядом в переговорщиков.

А явно они.

В доспехе, пусть и не полном. Один высокий и светловолосый, вида самого что ни на есть омерзительно благородного. Такого только в киношке и снимать. В героической роли.

Второй пониже, пошире. В рыжих космах его проклюнулась лысина, да и седины в них хватало, она двумя полосами стекала на бороду, которую мужик перехватил колечком.

Третий же гляделся и вовсе бледным. Невысокий. Тощий. Кольчуга явно с чужого плеча снята, висит складками. Но Дикарю он внушал опасения. А Дикарь, как Миха успел убедиться, в людях разбирался неплохо.