— Верни ей то, забрала с каплей крови, сестренка, — проговорил Эмма.

— Да пусть забирает. Пусть потешится несколько минут до своей смерти, — хмыкнула та в ответ и взмахнула рукой.

С её пальцев сорвалась золотистая звездочка, которая за секунду преодолела огромное расстояние и ударила Кацуми в живот. Та вскрикнула, а потом обмякла на руках Норобу и Шакко. Изаму дернулся было вперёд, но под взглядом Эммы остановился.

— Мама! — крикнул Кен.

— Всё хорошо, дети мои, — донесся сверху слабый женский голос. — Всё хорошо…

— Зачем тебе это было нужно… женщина? — негромко спросил Шин. — Зачем ты обманывала меня, называя своим сыном?

— Я так развлекалась… Ну да, никакие вы мне не дети, — скривилась Оива. — Потому-то я и хотела, чтобы Изаму убил вас, принеся мне такую жертву и навек попав под моё влияние. Но этот хинин…

— Я обманул тебя, Оива, — просто проговорил Изаму. — Но я не мог иначе. И так слишком много смертей произошло с твоей подачи…

— Мне мало, — улыбнулась повелительница армады за спиной. — Я хочу ещё больше…

— Нет, Оива, — покачал головой Эмма. — Достаточно. Нам пришла пора уходить. И я предлагаю тебе уйти вместе. Достойно, а не так, что мне придется волочить тебя за волосы на глазах у всей армии мутантов…

— Зачем тебе эти людишки, брат? Ты же сам хотел уничтожить их! — вскипела Оива.

— Я видел, как Изаму жертвует собой ради других. Видел, как он борется за счастье близких и родных. Да, раньше я принимал людей за букашек, но, оказывается, у этих «букашек» есть чувства. Они могут любить, ненавидеть, сражаться за своё и побеждать. У них есть то, что мы давно уже отбросили, как ненужное — чувство сострадания к ближнему…

— Высокие слова, Эмма! Красивые, но… на самом деле это всего лишь слова. Среди людей много тех, кто тоже отбрасывает чувства сострадания, жалости, сочувствия. Это всего лишь пережиток прошлого.

— Нет, это то, ради чего многие готовы положить жизни. За то, чтобы их дети могли жить в свободной стране, могли не беспокоиться о выживании, не съеживались под свистом летящих ракет. Чтобы люди могли жить, любить, творить! За это Воины Чести готовы отдать свои жизни без промедления. А ведь многие из них — детдомовские, не познавшие родительской любви и ласки… Думаю, что и твои мутанты, будь они живыми, тоже встали бы в один ряд с людьми.

Оива оглянулась на своих монстров. Костоломы стояли молча, мрачно посматривая на говорящего красными угольками глаз. Когда её взгляд упал на двух приближенных костоломов, то на лице появилась улыбка.

— Думаешь, что ты всё хорошо знаешь? Тогда вот тебе пример. Семья Мацуда, уничтожьте двух детенышей! Сейчас же!

Два костолома, в чьих телах находились души отца и сына Мацуда, переглянулись, а после двинулись вперёд. Их мощные тела, похожие на смесь танка и тиранозавра, двигались плавно и весьма грациозно.

Шин и Кен вскочили на ноги. Схватились за мечи и встали в боевые стойки перед приближающимися мутантами.

— Не отступать и не сдаваться! — крикнул Шин.

— Не падать духом и драться до конца! — поддержал Кен.

— Храбрые сыновья у тебя, Изаму, — громыхнул Эмма, повернувшись к Серебряному Лорду. — Хорошими воинами их вырастил Норобу.

— Я с вами, дети мои! — выкрикнул Изаму, создав при помощи наноидов свой знаменитый Земляной Меч и ринувшись вперёд. — Закончим же с теми, с кого всё началось!

Тут же из его груди вырвался серебряный орел. Он с клекотом подлетел к двум стоящим детям и завис над их головами, приготовившись атаковать костоломо. Из медальона на груди Шина выскочил огромный рычащий пес.

Мутанты замешкались, видя перед собой группу существ, готовых сражаться до конца. Потом их ноги неожиданно оторвались от земли. Два костолома взмыли в воздух на пару метров, выгнулись дугой, а после раздался громкий хруст. Два сломанных пополам мутанта рухнули перед нахмурившейся Оивой огромными испорченными игрушками.

— Не надо боли, люди, — проурчал Эмма, опуская руки, вытянутые по направлению к костоломам. — Мутанты, если вы не хотите такой же участи — преклоните колени перед настоящим правителем Дзигоку! Принесите клятву верности и тогда я возьму вас под своё крыло.

— Что? Ты хочешь переманить мою армию? Ха! Они всегда были верны мне и всегда… что происходит? Что вы делаете?

Оива в ужасе поднесла руки ко рту. Она увидела, как сначала один костолом преклонил колени, потом другой. Цепочка опускающихся на колени мутантов прошла по рядам. Монстры вставали на колени, признавая над собой власть повелителя Дзигоку.

— Вы… вы… вы… Я же создала вас! Вы же мои дети! Я же…

— Прости, повелительница, но мы выбрали другого правителя, — раздался над толпой монстров гулкий рев тысяч глоток.

— Да я же вас… — завизжала было Оива, вскинула руки, чтобы покарать вышедших из-под повиновения слуг, но под взмахом руки Эммы её фигура окаменела, превратилась в статую.

— Вот так вот будет лучше, — прогудел правитель Дзигоку. — Убить я тебя не убью, но на время замолчать заставлю.

В это время возле Эммы сверкнула вспышка, а когда она пропала, то возле могучего мужчины в алом вафуку возникла женщина небывалой красоты в золотистых одеяниях.

— Аматэрасу, только тебя тут не хватало… И почему ты всегда появляешься под конец? — недовольно произнес Эмма.

— Я тоже рада тебя видеть, правитель Дзигоку, — солнечно улыбнулась женщина. — Ты закончил свою прогулку на Земле?

— Да, погулял и хватит, — кивнул тот в ответ. — Пришла пора возвращаться назад.

— Но надо бы сперва навести порядок на Земле… А то Радиоактивные Земли ещё долго будут непригодны для жизни. Может быть, задержишься ещё ненадолго? Твои слуги помогут навести порядок. Покажут, что они могут не только разрушать, но и созидать…

— Вот ты хитрая, — покачал головой Эмма. — Впрочем, я согласен. Пусть приведут в порядок то, что разрушила Оива. Что-то ещё?

— Кхм… — отозвался Изаму Такаги. — Раз пошла такая пьянка… Раз уж тут собрались вместе правитель Дзигоку и богиня Солнца, то могу ли я, ничтожный червь попросить вас об одной малости?

— Ты, тот, кто долгое время владел моим телом, говори! — сказал Эмма.

— Говори, Изаму, Закончивший путь во Тьму, — произнесла с нежностью Аматэрасу.

— У меня есть три души, заключенные в игрушечного медвежонка, орла и пса… Можно ли их снова вернуть к жизни? Они долго мучились и заслужили возвращение к своему естественному состоянию… Для вас это малость, а для кое-кого большое дело.

— Я знаю о ком ты говоришь, — кивнул Эмма, взглянул на Аматэрасу и протянул ей свою лапищу. — Ну что же, уважим просьбу человека? Подарим ему напоследок выполнение желания…

— Я всегда за то, чтобы сделать хорошее дело, — улыбнулась Аматэрасу в ответ и вложила свою ладошку в здоровенную длань Эммы.

Мелькнула вспышка, раздался гром и… Возле стоящих Шина и Кена на землю грохнулся мужчина со шрамами на лице, а справа с земли поднялся другой, похожий на борца сумо. Оба были обнаженными, если не считать набедренных повязок. Сверху донесся удивленный возглас:

— Малыш! Где ты шлялся так долго, придурок! Я чуть замуж не выскочила без тебя!

— Господин Казимото, рад видеть вас в живом воплощении! — через секунду донесся голос Норобу.

Мужчины оглядывали себя с удивлением, потом уставились друг на друга и с радостным воплем кинулись обниматься.

— Ну что же, а мне пора приниматься за дела, — прогудел Эмма. — Пошли, отнесу тебя домой, сестренка.

Он проделал несколько шагов, взял окаменевшую фигуру сестры подмышку и повернулся к Изаму:

— Ты научил меня многому, человек. Когда умрешь, то я обеспечу тебе место по правую руку от себя. Не прощаюсь, а говорю — до встречи.

— До встречи, Эмма-сан, — поклонился Изаму Такаги.

По земле пронесся ветерок. Под его влиянием фигура Эммы со статуей Оивы подмышкой распалась на крупные хлопья пепла, которые постепенно растворились в воздухе. Также растворились и мутанты, стоящие за спиной Эммы. Через полминуты на огромном черном поле не осталось никого.