Ещё вчера вечером перед нами находились хмурые толпы мутантов, которые жаждали только моего приказания. И надо было видеть меня, когда я поднялся, вытащил огненный меч и указал им в сторону Великой Российской Стены. Я не видел себя со стороны, но мама сказала, что я был невероятно красив.

— Сегодня мы встретимся с нашим дорогим папочкой и поговорим с ним, — проговорила Оива, когда я уселся рядом на троне.

— Ух, прямо-таки горю от нетерпения. А мой брат Кен вообще охренеет, когда увидит меня во главе такого войска! — не смог я удержаться от бахвальства.

— Да, мой дорогой Шин, ты самый молодой правитель, который держит под своим контролем такую невероятную армию. С нами будут вынуждены считаться. И мы выставим такие условия, какие захотим.

— И что? Даже мороженое по выходным для детдомовских ребят?

— Да, дорогой мой, даже мороженое для детдомовских ребят, — Оива погладила меня по руке.

Ну, раз так, то я согласен. Мороженого нам так редко удавалось поесть, что появление холодных брусков в руках могло считаться праздником. Я вспомнил тот самый вкус, который заставлял мои губы расплыться в улыбке. Вспомнил и сглотнул набежавшую слюну. После этого я уселся на платформе, и мы двинулись в путь.

Платформа летела быстро, но ветра мы не ощущали — словно силовое поле закрывало нас защитным стеклом. Позади, по бокам и впереди бежали бегуны, небо было черное от крыльев летунов, а вот костоломы умчались далеко вперёд, словно ускакали договариваться о встрече.

Эх, не наломали бы костей эти монстры… А то потом доказывай, что мы с мирными целями! Очередная преграда на пути к примирению. Но Оива сказала, что это невозможно, что без моей команды ни один мутант не посмеет прикоснуться к человеку. К любому человеку!

И вот мы догнали костоломов, платформа замедлила ход, а впереди выросла огромная стена. Огромная, величественная стена, захватывающая дух своими размерами. Рядом с ней человечки казались такими мелкими букашками, что я невольно улыбнулся.

Сейчас я себе казался такой же стеной — огромной, невероятно мощной, могучей и сильной. А человечки рядом со мной тоже были такими же маленькими и ничтожными. Даже мой брат Кен… Он тоже был почему-то маленьким и ничтожным. И если он встанет на пути ко всеобщему миру, то придется дать ему пару лещей!

И пусть тогда валяется под ногами, как ничтожный червяк. В сущности, он таким червяком и был, но всегда старался казаться крутым и невероятно умным! Ух, как порой он меня бесил! Как вымораживал своей непробиваемой уверенностью в своей крутизне!

Я вцепился в подлокотник так крепко, что от резкого движения вырвал его с корнем.

— Что-то случилось, мой хороший? — спросила Оива, глядя на меня.

— Нет, — прорычал я в ответ.

Да, именно прорычал! Я не узнал свой голос, он был не молодым и звонким, а хриплым, как у старого пропойцы, привыкшего ночевать на улице.

— Что это? — спросил я.

— Возможно, так на тебя влияет костюм, но это может быть и не так, — Оива погладила костяшки на моей груди.

Костяшки клавишами пианино защелкали следом за её прикосновением. Я проследил за тем, как волна из щелкающих костяшек прошла до запястья, а потом вернулась обратно. Успокоилась на груди точно также, как будто и не было ничего.

— Мне нравится, — прорычал я. — Как будто я в самом деле взрослый и могу разговаривать с Серебряным Лордом на равных.

— Ты всегда мог разговаривать с ним на равных, мой дорогой. Отец тебя любит, мой хороший, он только может немного запутаться, но он всё равно тебя любит. И если он не откроет перед нами ворота, то это может означать только одно — его обманули и ему напели на ухо всякие злопыхатели, которые не хотят, чтобы ты был рядом с отцом.

— Злопыхатели? Вроде Листа?

— Да, подобных злых людей много… Ну да ничего, мы откроем глаза нашему дорогому человеку. Он узнает, что мы пришли с миром…

Платформа тем временем подплыла ближе и стали различимы даже человечки на гребне стены. Я увидел Серебряного Лорда, а рядом с ним…

Рядом с ним стоял Кен!

Да-да, я не мог ошибиться! Это его костюм желтел подобно цыпленку рядом с остальными Воинами Чести.

Я встал и приветственно помахал ручищей брату.

Тут же костоломы вскинули вверх когтистые лапы и дружно взревели. Воины Чести почему-то попятились назад, а вертолеты зависли в воздухе, направив на меня раструбы пулеметов.

Они что? Они зачем? Ведь я пришел с миром! Чего это они так встречают нас?

— Эй, вы чего? Совсем охренели? — вырвалось у меня из груди.

— Постой, малыш, я сама попробую с ними пообщаться, — попросила Оива.

Она попросила таким голосом, что я не смог ей отказать. Пришлось кивнуть и сесть обратно на трон. Сломанный подлокотник отбросил в сторону, чтобы не мешал.

Оива встала и подняла голову вверх. Туда, где поблескивала серебряная броня и виднелись остальные важные Воины Чести.

— Приветствую тебя, Идущий во Тьму! Рада тебя видеть живого и здорового! — голос Оивы разнесся далеко над землёй.

Я видел, что она сотворила небольшое оммёдо, которое позволило голосу звучать так далеко.

В руках Серебряного Лорда возник черный мегафон. Он прислонил его к шлему и тот самый голос, который раньше я слышал только по визору, разнесся так же далеко, как голос Оивы:

— И я приветствую тебя, правительница Дзигоку. Что привело тебя сегодня под наши стены? Ведь у нас был договор…

— Всего лишь твой обман, мой дорогой! Всего лишь твой обман. Мы договаривались о том, что ты кое-кого устранишь, но ты обманул меня! Твой учитель не смог выполнить твою просьбу?

— Я и не собирался этого делать! — послышался такой знакомый голос Норобу. — Шин, ты как там?

Я не стал кричать, а просто показал поднятый большой палец.

— Поэтому я и здесь, Идущий во Тьму. Если ты нарушил договор, то и я хочу его нарушить со своей стороны. Я привела своё войско, во главе которого встал наш сын. И знаешь, этот молодой человек очень честный, в отличие от тебя, — веселым голосом вещала Оива.

— Мы же о мире говорим? — спросил я на всякий случай.

— Конечно же о мире, мой дорогой, — улыбнулась Оива, убирая громкоголосость. — Я просто покажу, что мы настроены серьезно и будем добиваться мира во что бы то ни стало!

— Тогда хорошо, — кивнул я. — А то мне показалось…

— Повелительница Дзигоку, я не хочу больше смертей и разрушений! — послышался голос Серебряного Лорда. — Если я виноват, то забери меня, не нужно лишних жертв…

— Хм… А вот это интересно, — усмехнулась Оива. — Конечно, мне ты не особенно нужен, тем более что у тебя стоит рядом моя прекрасная соперница, твоя жена. Не дело это — разлучать любящие сердца, но… Если касаться любящих сердец, то мы можем кое-что придумать. Можем создать новый договор, который засвидетельствуют тысячи существ и который нельзя будет нарушить.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Серебряный Лорд.

— Идущий во Тьму, я долго наблюдала за тобой и знаю, что ты создал соревнования в память об ушедшем «Черном Кумитэ». Да, ты назвал его Ареной Чести и теперь там сражаются не до смерти, а до полного истощения костюмов, но… Как ты смотришь на то, чтобы вернуть старую добрую традицию и провести один бой до смерти?

Ого, а вот это уже интересно. Я только слышал о таком соревновании под названием «Черное Кумитэ». Там выступали преступники, обреченные на смерть. И бились до победного конца.

— Ты хочешь, чтобы я вышел на «Черное Кумитэ»? — спросил Серебряный Лорд после небольшой паузы.

— Не совсем так. Я хочу, чтобы ты выставил своего бойца, а я выставлю своего. И смерть одного из них предскажет исход нашего противостояния. Как в старину, когда сходились два поединщика в ритуальном сражении. Если победит мой поединщик, то ты преклонишь колени передо мной и откроешь ворота, а если победит твой поединщик, то мы вернемся как ни в чем не бывало на свои Радиоактивные Земли и не побеспокоим вас уже никогда…

— Но мы же хотели мира? — спросил я.